Пограничная река - Страница 70

– Я еще могу понять Аню, она клиническая блондинка, у нее в голове есть где ветру разгуляться. Но ты же взрослый человек, должна хоть иногда думать!..

– Рита ни в чем не виновата! – вскинулась Аня. – Я сама все сделала, пробраться на корабль несложно и…

– Помолчи! – оборвал ее Олег. – Крайне маловероятно, что я когда-нибудь захочу поинтересоваться твоим мнением, но если это случится, то ты об этом услышишь в первую очередь.

– Но…

– Аня, не надо, – остановила ее Рита; не прекращая следить за рекой, она добавила, – Ты же помнишь, что в свое время я тоже пряталась под парусом?

– Ну?

– Так вот, после этого случая для меня не составляет определить, есть ли кто в этом укрытии. А, кроме того, из-под материи выглядывал лук, я его без труда опознала. Никто на это не обратил внимания, кроме меня. Я туда посмотрела в первую очередь, сам понимаешь – воспоминания обязывают.

– И ты меня не выдала? – восхитилась Аня.

Рита ничего не ответила, только на миг повернула голову, улыбнулась кончиками губ.

– Спасибо! – расцвела Аня.

– Раз уж ты такая наблюдательная, то почему не поставила меня в известность? – не успокаивался Олег.

Рита пожала плечами:

– У меня были причины считать, что так будет лучше.

– Нельзя ли их поведать мне?

– Некоторые можно. От Ани здесь будет больше пользы, чем в поселке. У нее хорошее зрение, она довольно наблюдательная и немного владеет луком. Много места при этом не занимает, ест мало, как видишь, целая куча достоинств.

– Рита, ты ведь прекрасно понимаешь, мы идем не на морскую прогулку, может случиться что угодно.

– Да, я это понимаю. Но она сама приняла решение, никто ее сюда не тянул. Там, на острове, Аню без зазрения совести ставили наблюдательницей, а во время нападений ваксов никто не запрещал стрелять ей из лука. Во время последней стычки даже Добрыня не стал прогонять ее со стены.

Олег покачал головой:

– Господи, как вы не поймете – это не игра. Рита, что ты станешь делать, если этой взбаламошенной девчонке завтра оторвут голову?

– Переживу, – спокойно ответила амазонка. – С таким же успехом она может погибнуть на острове, получив боло в голову при нападении на поселок.

– Ничего со мной не случится, я уже была в этих краях и выжила, – беззаботно произнесла Аня. – Неужели ты забыл?

– А ты представляешь, что будет в поселке, когда тебя хватятся? Куча людей займется поисками, а ведь у них есть более важные занятия.

– Ничего, я оставила записку на своей койке. Ее обязательно найдут.

– Даже не знаю, что мне мешает вышвырнуть тебя за борт, – безнадежно вздохнул Олег. – Очень хочется снять ремень, и отшлепать тебя по мягким местам, но не хочу быть обвиненным в садистских домогательствах. Нет, надо заканчивать этот разговор, а не то кое-кому действительно придется возвращаться на остров вплавь.

Ночью продолжать путь не решились, да и людям необходимо отдохнуть. Весь день непрерывно работали веслами: вода в Наре упала, дело шло к концу лета, течение усилилось и даже на спокойных участках представляло немалую трудность для продвижения. Приставать к берегу тоже не стали: ваксов за весь день ни разу не заметили, но это ничего не значило, в густых зарослях и прибрежных тростниках можно без труда спрятать целую флотилию лодок.

«Арго» вывели на сильное течение, его снесло немного вниз, пока якорь хорошо не зацепился за дно. Канат вытравили, подтянув корабль как можно выше. Теперь в случае опасности достаточно немного поработать на кабестане и судно понесет вниз. Если это потребуется сделать быстрее, можно обрубить якорный канат, в трюме лежал запасной, изготовленный поселковыми кузнецами.

Но все предосторожности оказались напрасными, ночью их никто не побеспокоил.

Корабль быстро шел вверх по течению, парус раздувало от попутного ветра. Гребцы отдыхали, только на рулевом весле трудилась парочка парней под неусыпным надзором Удура. Тот свыкся со своей ролью и не оставлял рабочее место без присмотра. Олег сидел возле носа судна, внимательно слушая Млиша, рядом примостилась Аня, старавшаяся не пропустить ни одного слова. Старик сегодня был в ударе, с самого утра не умолкал, рассказал уже массу интересных сведений об этих краях; по его словам, он вспомнил даже то, что считал давно позабытым, правда, честно признавался, что большая часть информации крайне недостоверна.

– Так вот, когда в этих краях появились ваксы, никто точно не знает. После Фрейской войны людей здесь не осталось вообще, хайты смели отсюда всех, местность была совершенно ненаселенной долгое время, прежде чем не появились троглодиты. Надо сказать, доподлинно никто не знает, откуда они пришли сюда. Те ваксы, что живут в западных горах, имеют несколько другие обычаи. Так, головы самой достойной добычи они сохраняют особым способом: выбивают дыру на затылке, извлекают через нее мозг, мажут им свои тела. Вытаскивают все кости черепа, оставшиеся мягкие ткани сушат. В итоге голова становится маленькой, как кулак мужчины; по большим праздникам они выносят их из пещер, развешивая над входом, этими жуткими связками потрясают перед битвой, пугая неприятеля. Те ваксы, что поселились в долине Нары и на прилегающих территориях захваченные головы вываривают, поедают с них все, что только возможно, потом надевают на шест, ставя его на границе деревенской площади. Когда череп желтеет, его оттуда снимают, выбрасывают, или отдают играться детям, так что по количеству этих украшений можно понять, насколько воинственно вела себя деревня в последние годы.